Диана Киттридж остановилась у Медицинского Центра “Северное Навахо” в Йеллоу Рок и вышла из машины. Она попыталась размять одеревеневшее от целого дня неподвижности тело, одновременно рассматривая здание. Снаружи, оно ничем не отличалось от любого современного госпиталя в Фениксе. Диана застегнула сумку-пояс на талии, взяла блокнот, закрыла машину и вошла через главный вход, на ходу прикрепляя на воротник удостоверение министерства здравоохранения. Женщина-навахо у справочной стойки объяснила, как пройти в отделение реанимации, и связалась с доктором Уильямсом, который должен был встретить там Диану. Проходя мимо рентген-кабинета и лаборатории, Диана подумала с надеждой, что, может быть, он окажется не из тех высокомерных врачей, которые считают, что химик не способен вникнуть в медицинские тонкости и разобраться в причинах эпидемии. Диане уже приходилось иметь дело с такими типами, и она была не в состоянии вынести еще одного сегодня.

Около пункта дежурной медсестры навстречу ей вышел доктор и протянул руку:

— Вы, должно быть, Диана. Я — доктор Уильямс. Вы приехали из Феникса сегодня утром?

— Лучше не напоминайте об этом — каждая миля пути дает о себе знать. Как чувствуют себя пациенты?

Он нахмурился и откинул каштановые волосы, тряхнув головой:

— К нам все еще поступают новые больные, и пока нет никого, кто бы выкарабкался. Незначительное воспаление легких, лихорадка в слабой форме, в остальном — все показатели в норме. Мы назначаем антибиотики, включая самые сильные, но даже интенсивная терапия не дает никаких результатов: четыре человека, поступивших на прошлой недели, скончались.

Диана изучала истории болезни, которые ей передал доктор:

— Все заболевшие поступили сюда? Вы проверяли в других больницах? — спросила она, оторвавшись от бумаг.

— Двое из пациентов были переведены из больниц поменьше, что находятся в резервации — один из Шипрока и другой из Кайенты. Я проверил и другие больницы, но там никто не сталкивался ни с чем подобным.

— Я сделала пару звонков и тоже ничего не обнаружила, — подтвердила Диана и продолжила просматривать сводки. — Бактериологический состав крови в порядке, в анализе мочи тоже все нормально, химия крови — норма — неужели все анализы дали нормальные результаты?

— Да. Нам просто не за что зацепиться. Первых двух больных, я практически уверен, мы потеряли, потому что их доставили к нам слишком поздно... не всегда успеваешь начать курс лечения до того, как болезнь зашла уже слишком далеко...

Он ждал поддержки — и она кивнула. Когда результаты анализов были нормальными, а диагноз не установлен, врачам, действительно, оставалось только ждать изменения анализов, развития новых симптомов или эффекта антибиотиков общего действия.

— Как вы считаете, последние два пациента поступили уже в очень тяжелом состоянии?

— Да нет, они кажутся нормальными. Оба были амбулаторными больными. Поначалу состояние легких, если судить по прослушиванию, не внушало опасений, но затем, буквально за несколько дней, проявились новые симптомы, как будто шло рубцевание на оболочке этих органов.

— Что показали вскрытия?

Он беспомощно развёл руками:

— Трудно уговорить семьи навахо.

— Ни одного вскрытия?

Он отрицательно мотнул головой.

— Кто-нибудь из этих людей знал друг друга? — продолжила Диана.

— Они все жили в районе гор Чуска.

— Сколько больных на настоящий момент? — спросила она, закрывая папку.

— Еще пять. Причем двое из них — дети. Пойдёмте.

И Уильямс провёл её в соседнюю палату, где на кровати лежало, почти утонув в белоснежных простынях и одеяле, маленькое смуглое тельце мальчика-навахо. Стоявшая рядом мать держала сына за руку и смотрела на капельницу. Видимо, свои джинсы и вязаный свитер она не снимала уже много дней. Её волосы спутались, и под глазами лежали темные круги. Женщина вопрошающе посмотрела на Диану. Диана отвела взгляд. У неё не было ответа для этой женщины. Пока. И судя по неподвижности мальчика, она может и не успеть его найти. Сестра мальчика сидела рядом и тихо читала. Все ночи она с мамой провела у постели брата. Диана решила, что мальчику, наверное, пять, а девочке около девяти лет. Девочка подняла глаза на Диану и смущённо, печально улыбнулась. Диана отвернулась.

Выйдя из комнаты, она сделала глубокий вдох и провела рукой по своим коротким каштановым волосам:

— Сколько ему осталось?

— Он поступил два дня назад. Если ему повезёт, он проживёт и завтрашний день.

Она кивнула, подумав, как было бы хорошо, если бы прямо сверху, из этого разрежённого горного воздуха, на неё снизошло знание. Иногда так действительно бывает, но в этот раз, если верить предчувствию, никаких приятных сюрпризов ожидать не приходиться.

— Мне нужен список скончавшихся и больных, их адреса и номера телефонов.

— Не очень-то рассчитывайте на телефонную связь в наших краях. Я уже подготовил этот список для вас — знал, что он вам понадобиться. Также я сделал копии с историй болезни. Где вы остановились? — спросил её Уильямс, передавая ей приготовленный пакет с материалами.

— В одном отеле в Чинли. Там я встречаюсь с представителем племени...

— С Рэем Чёрной Змеей, верно?

— Точно. Откуда вы знаете?

— Он был здесь пару раз, с тех пор как это все началось. Разговаривал с семьями, выяснял подробности.

— Понятно. Позвоните мне, если появятся какие-нибудь новые результаты из лаборатории. Кстати, вы делали анализы слюны?

— Первые два пациента были слишком больны, другие двое — отказываются выполнять наши предписания, а дети не понимают, чего мы от них хотим. Остальных трех взрослых мы проверили два дня назад, и у них была нормальная флора.

— Ладно. Почему бы вам не провести полное обследование еще раз? Тогда я напишу в отчёте, что все было сделано дважды, и мы сможем быть абсолютно уверены, что ничего не просмотрели. Если это проблематично, я могу отослать анализы к нам, в Феникс. Но если ваша лаборатория займется ими, то это сэкономит нам время. Дайте мне знать, если появятся новые больные или потери

— Конечно. Что хорошо в резервациях, так это то, что люди всегда помогут передать сообщение кому-нибудь.

— Спасибо. До скорого, — Диана вышла из госпиталя, села в машину и развернула её в сторону Чинли.

* * *

Лежа на кровати в номере отеля, Диана думала, что уже на дорогу сюда у неё ушло времени больше, чем длится её рабочий день, и она бы с радостью заснула прямо сейчас и проспала бы до утра.. Но перед её глазами продолжала стоять грустная улыбка индейской девочки, сидящей за книжкой рядом с умирающим братом, и выражение надежды на лице её матери.

По крайней мере, Диана могла бы попытаться найти индейца, с которым у неё была договоренность. Не успела она встать с кровати, как послышался стук в дверь.

Открыв её, Диана обнаружила перед собой мужчину-индейца, на вид лет тридцати. Он был одет в джинсы, чёрный кожаный жилет поверх футболки цвета меди, чёрную фетровую шляпу и ковбойские сапоги. Загорелое лицо индейца было сильным и нежным одновременно — излучающим спокойствие, подумала Диана. Не умиротворенность, нет, но терпимость. Его длинные чёрные волосы были собраны в хвост. На коричневой коже правой щеки виднелся темный шрам: он напоминал двух змей, обвившихся вокруг длинного, перевернутого треугольника, с выемкой на одном конце — Диана с удивлением узнала в нем символ врачевания. Татуировка в виде повторяющихся узоров из квадратов и прямоугольников начиналась у запястья как узкая конусообразная лента, оборачивалась вокруг руки и поднималась до того места, где темная кожа исчезала под рукавами футболки. На шее татуировки уже не было.

— Привет. Рэй Чёрная Змея.

— Диана Киттридж, из министерства здравоохранения, — ответила Диана, протягивая ему руку. Его пожатие было твердым, что обычно говорило Диане, что её принимают всерьез. Она улыбнулась:

— Заходите. А я уже сама собиралась искать вас.

— Я был начеку. Увидел на машине знак министерства здравоохранения и понял, что это вы. Так что вам удалось выяснить?

— Вы, вероятно, уже всё слышали. Доктор Уильямс сказал мне, что вы провели много времени в госпитале.

Рэй поёжился:

— Я провожу много времени везде, где есть хоть малейший шанс найти что-то, что решит эту проблему. У них есть какие-нибудь новости?

Она вкратце изложила всю известную ей информацию, но его не заинтересовала ни одна деталь. Итак, он всё это уже слышал. Что ещё он знает?

— У вас есть какие-нибудь идеи?

— В тридцати минутах от Литтл Хорс Спрингс находится свалка отходов. Я не очень хорошо себе представляю, что там, но это очень популярное место для всяких пикников, особенно с детьми. Я осмотрел его и обнаружил там кучу протекающих контейнеров. Я принимаю во внимание эту версию, потому что не слышал, чтобы кто-либо вообще проверял эту территорию. Еще, к западу отсюда есть урановая шахта. Однако я готов поспорить, что это к делу не относится. Здесь что-то другое. Не бактериального характера — это мы можем исключить.

— Мы не можем ничего исключить, пока не будут готовы результаты анализов, — возразила Диана, делая пометки в блокноте.

— Результаты уже получены, и ничто не указывает на то, что здесь замешан какой-то бактериальный фактор. И члены семьи не подвергаются его влиянию. Давайте лучше перейдем к тому, что действительно требует нашего расследования, — в голосе Рэя послышалась резкость.

— В том-то и дело, что абсолютно всё требует расследования; именно так мы определим, почему люди заболевают. Только тогда, когда у меня будут результаты анализов, я смогу что-то исключить. Любой вывод до этого будет просто догадкой, тогда как задача министерства здравоохранения состоит не в том, чтобы попасть пальцем в небо. Ничего не принимается на веру и не исключается, до тех пор пока не проведены полные, всесторонние исследования.

Рэй скрестил руки за головой, отклонившись в задумчивости или, быть может, признавая свое бессилие:

— Я надеялся, что они пришлют кого-нибудь, кто еще может думать, — мягко произнес он.

Брови Дианы взметнулись вверх, глаза сузились, а мышцы спины напряглись:

— Что вы имеете в виду? — спросила она жёстко.

— Как много времени вам потребуется, чтобы собрать все данные анализов и придти к выводу? Две недели? Три? Еще больше? Четыре человека умерло за прошедшие четыре дня. Сколько еще смертей вы готовы допустить, чтобы быть уверенными, что всё учтено?

— Я просто не вправе делать скороспелые выводы. Все должно быть тщательно отслежено и только затем что-то, при помощи логики, может быть исключено.

Рэй подался вперед, поставив локти на колени.

— Даже после всей вашей тщательной, логической обработки фактов, вы всё ещё можете не достичь полной уверенности и, таким образом, вообще не узнать причину болезни. Что вы будете делать тогда?

Диане не хотелось думать об этом. Где-то внутри её никогда не отпускал страх, что однажды она окажется неспособна устранить эпидемию, и что люди будут просто умирать, пока она будет брать бесконечные анализы, пытаясь сложить все кусочки картинки в одно целое. Этого еще не произошло, но страх заставлял её работать так, что она завоевала репутацию лучшего специалиста по чрезвычайным ситуациям в отделе.

— Послушайте, вы просто не представляете всю сложность наших исследований. Я понимаю, что всё это может выглядеть достаточно примитивно, но нам действительно нужно время, чтобы иметь право исключить что-либо. Я ценю вашу помощь как переводчика, но, пожалуйста, не делайте мою работу еще сложнее, чем она уже есть. Не вмешивайтесь в то, в чем не разбираетесь.

Он опустил голову; несколько прядей, выбившихся из хвоста, обрамили его лицо. На шее показалась татуировка, скрывавшаяся за воротником рубашки.

Наконец он поднял голову:

— Вы напомнили мне одну женщину, которую я встретил в университете, в кабинете биохимии. Она попросила меня вымыть пол в холле, — Рэй улыбался, продолжая смотреть на Диану, пытавшуюся уловить, к чему он ведет:

Его улыбка стала шире:

— Преподавателем.

Диана почувствовала, как краска заливает её лицо. Конечно, а она только что сделала точно такую же ошибку! Диана внимательно посмотрела на него, внезапно начиная отмечать то, что уже давно должно было быть для неё быть очевидным. Преподаватель. Ну конечно — он задавал вопросы, делал предположения.

— Извините, никто не потрудился сказать, но я сама должна была понять это.

Рэй изучал её своими карими с золотым глазами:

— Мне тоже неудобно. Я действительно хочу решить проблему как можно быстрее. Очень тяжело смотреть, как мои соплеменники умирают, в то время как я только зову на помощь, а от меня отмахиваются. Если бы я был белым, тогда, наверно, моё образование что-нибудь бы значило.

— Для меня это имеет значение, просто я не знала, что оно у вас есть. Видимо, просто не ожидала, и это было очень глупо с моей стороны.

Диана смотрела Рэю в глаза, отвечая на его долгий острый взгляд. Наконец он кивнул:

— Ну ладно.

— Нам нужно поговорить с теми, кто находился в контакте с пациентами, особенно с теми, кто был рядом, когда они заболели. Я уже запросила повторное проведение всех анализов вместе с рядом новых обследований. Они позволят нам исключить наркотики, токсины и другие химикаты. Так что скоро у нас появится что-то, чем мы сможем оперировать, — Диана остановилась, грызя кончик ручки, затем подняла глаза на Рэя: — Мы можем поговорить с кем-нибудь еще сегодня, или уже слишком поздно?